Eng | Рус | Буряад
 На главную 
 Новости 
 Районы Бурятии 
 О проекте 

Главная / Каталог книг / Электронная библиотека / Озеро Байкал

Разделы сайта

Запомнить меня на этом компьютере
  Забыли свой пароль?
  Регистрация

Погода

 

Законодательство


КонсультантПлюс

Гарант

Кодекс

Российская газета: Документы



Не менее полезные ссылки 


НОЦ Байкал

Галазий Г. Байкал в вопросах и ответах

Природа Байкала

Природа России: национальный портал

Министерство природных ресурсов РФ


Рейтинг@Mail.ru

  

Яндекс цитирования Яндекс.Метрика

Открытия исчезнувшего мира

Автор:  Тиваненко А. В.
Источник:  Древние боги Байкала. - Чита, 2012. - С. 43-47.

Центральное место среди петроглифов Байкала занимала, бесспорно, Саган-Заба, известная эффектной галереей шама­нов. Не меньшим почитанием пользовались также скалы в бух­те Ая, рисунки на горе Сахюртэ, близ улуса Елзагур, в мест­ности Тажеран и в других местах Приольхонья. П.П. Хороших упоминает в своих работах еще несколько памятников близ Онгурена, Больших Кочериков, на острове Угунгой, у дере­вень Хонхой, Сергэтэ и Поповой, но они никогда не были опу­бликованными и до сих пор еще не найдены современными ис­следователями. Зато обнаружены другие ‑ по рекам Куртун и

Сарма. Наши поездки на остров Ольхон дали еще три местона­хождения новых памятников, а также нижний слой древних ри­сунков на уже известных петроглифах в бухтах Саган-Заба и Ая. Самым интересным было то, что эти рисунки были выполнены красной охрой, тогда как почитаемые местными бурятами были исключительно выбитыми и процарапанными. Новым оказа­лось и то, что впервые памятники подобного рода обнаружены на островах Байкала и имели много общего с так называемыми «селенгинскими» наскальными изображениями Забайкалья, да­тированными эпохой бронзы и раннего железа.

Как и следовало ожидать, изучение смысла наскальных ри­сунков дало ключ к расшифровке идей и образов, которыми жили и во что верили древние поморы. Прежде всего мы уви­дели тех же мифических рыб и нерпу, уже знакомых по камен­ным скульптурам с неолитических стоянок. Еще М.Н. Хангалову в конце прошлого века местные буряты подтвердили, что их предки изображали рыб тогда, когда поклонялись так называе­мым Укан-хатам (царям водных глубин, конкретно ‑ Байкала). Тотомки почитали такие изображения священными и называли их Уhан-хаhы hурэт (доcл., «изображение царей вод»).

На мраморных скалах в бухтах Саган-Заба и Ая найдены также изображения красивых и гордых лебедей. Эти рисунки уди­вительно перекликаются с образом лебедя-прародительницы генеалогической легенде хоринских бурят, о чем мы скажем ниже. Точно так же на Ольхоне и у с. Байкальского встретились целые композиции, в которых главную роль играют орлы с их мощными и сильными крыльями, распластанными в парящем полете. Более того, у входа в знаменитую Шаманскую пещеру на мысе Бурхан встретился странный рисунок получеловека-полуорла, одетого в шаманское облачение и держащего в руках бубен с колотушкой. Этот образ кажется иллюстрацией древнего мифа об орлином божестве Шаманской пещеры, остров Ольхон и всего Байкала, который передал шаманский сан по воле небесных владык первой попавшейся женщине. Точно так е данный рисунок перекликается с мифологическим образом бога Северного моря (Байкала) у древних китайцев, бога, яко­бы живущего на единственном каменном острове посреди сту­деных вод сибирского озера.

Однако больше всего на байкальских петроглифах оказалось изображений шаманов в состоянии обрядовых танцев. Одетые в традиционные костюмы с висящими подвесками, держащие в руках гремящий бубен с колотушкой, носящие характерные рогатые шапки на голове, они, казалось, только что сошли с ма­кетов музейных витрин. Как красочная иллюстрация, перед нами разворачивается бесконечный цикл шаманских ритуаль­ных камланий и набор культовой атрибутики жреца. Мы видим изображения мифических чудовищных многоголовых змей ‑ неизменных спутников шаманов в их странствиях по страшным царствам потустороннего мира; вот знакомое по легендам «ми­ровое дерево», по ветвям которого шаман попадает к небесным божествам, а по корням ‑ в мир предков; здесь же иллюстра­ция жуткого обряда получения шаманского дара, когда тело по­свящаемого жреца «разрезают» на мелкие куски, подобно жерт­венному животному. Особый интерес вызывает композиция на горе Сахюртэ, изображающая мифического героя, сражающе­гося с чудовищным змеем-драконом из вод Байкала. Другое злое существо, помогающее дракону в борьбе с человеком, име­ет птичью голову с острым клювом. Как не вспомнить в этой связи уже знакомые нам древнекитайские образы аналогичных владык Северного моря из «Книги гор и морей» рубежа веков или почти современные представления о божествах Байкала в бурятско-эвенкийских шаманских преданиях!

Отсюда следует вполне определенно, что авторы байкальских петроглифов бронзового ‑ раннего железного веков, оставив­шие в наследство тысячи рисунков на священных скалах побе­режья сибирского озера-моря, были знакомы с теми шамански­ми представлениями рыболовов и охотников, которые в почти неизменном виде дожили до этнографической современности. Истоки же этих мифов, естественно, следует искать в глубинах каменного века.

Для того чтобы не оставалось сомнений в назначении древ­них петроглифов как святилищ, неких языческих храмов под от­крытым небом аборигенов Байкала, А.П. Окладниковым и поз­же мною были предприняты раскопки останков жертвенных приношений у подножий некоторых живописных скал с рисун­ками. Первые же исследования на Саган-Забе дали многочис­ленные культурные остатки: непосредственно под дерном ста­ли попадаться кости лошади и обломки глиняной посуды курыканского времени; еще ниже, на глубине до полутора метров, вскрыт древний очаг, заполненный каменными отщепами, ко­стями нерпы, обломками глиняной посуды поздней поры ка­менного века, топор из лосиного рога, насад костяного гарпуна и, что особенно интересно, ‑ заготовки скульптурных изобра­жений рыб, аналогичных ранее найденным на озере Котокель на стоянке Улан-Хада в истоке Ангары и в других местах Байкала. Материалами для них служили окатанные волнами куски кам­ня у подножий мраморных утесов.

Особенно важно подчеркнуть и то, что во время произведен­ных раскопок были обнаружены развалины какого-то жилища типа полуземлянки, однако назначение его до сих пор не уста­новлено. Но вполне может быть и то, что строение представ­ляло собою остатки наземного языческого храма, а рисунки на близлежащих скалах ‑ это не что иное, как древний иконостас, посвященный божествам Байкала. По крайней мере, еще совсем недавно находились старики-буряты, которые умели «читать» по сохранившимся композициям забытые страницы из жизни мифических владык сибирского водоема и приносили им раз­личные жертвенные дары, дабы тем самым обеспечить спокой­ное плавание по озеру, богатый улов рыбы, защитить семью от козней злых духов, принести счастье своему родовому коллек­тиву.

В самой вершине пади, под скалами, выявлены новые следы почитания утеса Саган-Заба. Это серия миниатюрных очажков-жертвенников из камней в форме круга. Они располагаются сво­его рода «цепочками» ‑ рядами, ориентированными с востока Фна запад почти параллельно берегу Байкала. Очажки эти, сход­ные с неолитическими очагами Ангары и Лены, но не покрытые землей, очевидно, служили той же цели, что и шаманские жерт­венники этнографической современности. На них, судя по вид­неющимся между камнями мелким обожженным косточкам, приносили в жертву духам Саган-Забы и Байкала жертвенных животных. «Степень выветренности камней, ‑ писал академик А.П. Окладников, ‑ свидетельствует о том, что эти шаманские жертвенники относятся к далеким временам и насчитывают, ве­роятно, не одну сотню лет».

С этого священного для бурят места открывается прекрас­ный вид на простор Байкала, на далекий противоположный берег озера, синеющий своими зубчатыми вершинами. А.П. Окладников небезосновательно считал, что такое место, пора­жающее своей красотой и величием, выбрано было для жерт­воприношений не случайно. «Где, как не в этом месте, должен был, с точки зрения «детей природы», поклонников грозных бо­жеств ‑ шаманистов, пребывать владыка Байкала и прибреж­ных скал? И откуда, как не с этой высоты, могли они услышать мольбы о помощи и защите?»

Подобные археологические раскопки были проверены и нами у подножий древних петроглифов на северном Байкале. Найденный материал имел явно жертвенное происхождение и дал картину долгой традиции функционирования святилищ от неолита до наших дней. Таким образом, была доказана преем­ственность обрядовых действий на протяжении нескольких ты­сячелетий. Следовательно, абсолютное большинство шаман­ских культовых мест бурят и эвенков на берегах Байкала, чему удивлялся в 1772 году академик И.Г. Георги, действительно яв­ляется логическим продолжением культовой традиции древ­них рыболовов и охотников, а именующиеся на береговых уте­сах рисунки ‑ иконографическими образами почитавшихся божеств Байкала.

Назад в раздел