Мысль о создании в России Академии наук, «всеучилища», возникла у Петра Первого еще в 1698 году, но осуществление ее затянулось почти до последних дней жизни царя-реформатора. 8 февраля 1724 года Петр подписал проект Российской Академии наук. В этом «генеральном предложении» мыслилось «...такое здание учинить, чрез которое бы не токмо слава сего государства для размножения наук нынешним временем распространилась, но и чрез обучение и расположение оных польза в народе впредь была».
Отмечая свое 250-летие, Академия наук может отметить грандиозный путь научных свершений в самых различных отраслях человеческого знания.
Значителен по объему и содержанию вклад Академии наук СССР в дело изучения Байкала — одного из уникальнейших водоемов планеты. Из всего многообразия байкальской научной проблематики в этой статье мы выделили лишь три аспекта, которые вызывали в прошлом и вызывают в настоящем самый высокий интерес научной мысли: исследование геологической структуры байкальских гранитных вместилищ, изучение животного и растительного царства и, наконец, исследование водной массы как жизнеобеспечивающей среды и минерального сырья.
Геологические, или, как их называли в XVIII веке, геогностические, исследования на Байкале во времена первых академических экспедиций не отличались глубиной. Это объясняется многими причинами — и тем, что исследователи-академики были по кругу своих научных интересов энциклопедистами, и тем, что в их распоряжении, кроме глаза наблюдателя, скользящего по внешним очертаниям предметов, не было никаких точный методов исследования, и тем, что многие районы Сибири, как выразился И. Г. Гмелин, «были погружены для географов еще в глубокий мрак». Тем не менее первые геологические представления об устройстве байкальских котловин отличались верно подмеченными главнейшими особенностями, без учета которых не живет в современная научная мысль.
Первые академики-натуралисты XVIII века, среди которых прежде всего следует назвать имена И. Г. Гмелина, П. С. Палласа и И. Г. Георги, высказывали довольно простые воззрения на геологическую природу байкальских котловин и их происхождение. Они единодушно считали котловину Байкала громаднейшей трещиной, возникшей при опускании и оседании гор во время грандиозного по силе землетрясения. Эти представления без существенных изменений жили до конца следующего столетия.
Дальнейшее развитие идея катастрофического происхождения байкальских гранитных ванн получила в трудах академика Б. А. Обручева, первого официального геолога Восточной Сибири. Его предшественник И. Д. Черский установил, что берега озера сложены наидревнейшими отложениями. У Обручева под влиянием результатов исследования Черского и постоянного обмена мнениями с видным австрийским геологом Э. Зюссом родилась идея о наидревнейших образованиях земли, идея «древнего темени Азии». Согласно этой гипотезе, районы Байкала издревле были континентом, не заливавшимся какими-либо морями. Вокруг этого континента рос Азиатский материк. Со временем в гипотезу «древнего темени Азии» геологи внесли коррективы, но все равно именно в районе Байкала остаются выходы наидревнейших пород земного шара.
Наблюдения над рельефом околобайкалья привели Обручева уже в советские годы к утверждению молодости байкальских котловин. Так, на байкальском материале в результате трудов Обручева возникла новая наука — неотектоника, изучающая самые новейшие движения земной коры.
Читатель вправе спросить: не противоречат ли друг другу воззрения о древности Прибайкалья, «темени Азии», и воззрения о молодости рельефа Прибайкалья? Нет, не противоречат. Горные породы, слагающие берега Байкала, — одни из древних, образовавшиеся несколько миллиардов лет назад, а, рельеф Байкала, да и сам Байкал, — молодой, возникший в древнем субстрате сравнительно недавно— всего лишь несколько миллионов или десятков миллионов лет назад. Одну из своих статей Обручев назвал так: «Юные движения на Древнем темени Азии».
С первых шагов своей деятельности Обручев выступил сторонником не трещинного и не прогибного (последнее развивал Черский), а провального образования Байкала. В своих работах, посвященных происхождению впадины озера Байкал, ученый прежде всего подчеркивал, что впадина входит в целую систему аналогичных образований. Он писал: «Впадина Байкала представляет собой интерес для геологов еще и потому, что является не единственной в Восточной Сибири, а только наиболее глубокой среди целого ряда впадин тектонического происхождения, которые приурочены к крупному поясу молодых разломов и опусканий, пересекающему в общем направлении с юго-запада на северо-восток всю Восточную Азию».
Обручев первостепенное значение придавал разломам, по которым происходит опускание блоков земной коры, образуя байкальские впадины, и поднятие аналогичных блоков, результат которого — горные хребты, разделяющие или окаймляющие байкальские впадины. Впадины, по Обручеву, формировались стадиально. Первой возникла к началу неогенового периода довольно глубокая впадина Южного Байкала, образовавшаяся на месте гористой страны. Одновременно начала формироваться Тункинская впадина. Опускание впадин вызывает излияние базальтовых лав, покрывших, как щитами, огромные площади в Восточном Саяне, Хамар-Дабане, на Витимском плоскогорье, в Монголии. Расплавленная базальтовая лава поднималась по трещинам, она выдавливалась, вероятно, опускавшимися глыбами. В конце неогенового и начале четвертичного периодов вновь возобновились сильные движения земной коры, охватившие большие пространства. Эти движения подняли крупные глыбы на различную высоту, образовав разновысотные горные хребты. А одновременно, как будто компенсируя поднятие одних глыб, другие глыбы опускались. Вот тогда и сформировалась окончательно «более глубокая впадина, приблизительно современных очертаний и, возможно, почти современной глубины». Обручев связывал, таким образом, образование впадины Байкала с попеременным сжатием и растяжением земной коры, с ее пульсациями.
Влияние идей Обручева было настолько сильным, что до сороковых годов нашего столетия дальнейшие исследования происхождения и развития байкальских впадин сводились, по существу, к видоизменению тех или иных второстепенных моментов, но не гипотезы в целом.
К сороковым годам нашего столетия начинают возрождаться представления И. Д. Черского о формировании байкальских впадин в результате медленных волновых движений земной коры. Конечно, эти представления зиждились уже на новой основе. Так, например, не получило признания мнение Черского о длительности процессов прогибания. Новые представления, пожалуй, были подготовлены статьей Е. В. Павловского о Байкальском сводовом поднятии. Идею свода поддержал В. А. Обручев. Суть ее заключалась в историчности. Свод рассматривался как геологическая структура, находящаяся в развитии. На сводовом поднятии закладывались впадины-прогибы и хребты-поднятия.
Почти одновременно идея Черского о прогибной природе впадин получила развитие в трудах других геологов: Н. А. Флоренсова, Л. И. Салопа, Е. А. Преснякова. Член-корреспондент Н. А. Флоренсов полагает, что образование байкальских впадин — это процесс пластических деформаций твердых кристаллических пород. Пластические деформации наиболее присущи глубинным частям земной коры, ближе к поверхности они перерастают в хрупкие деформации, влекущие за собой дробление пород. Пластические деформации создают чередующиеся между собой впадины-прогибы и хребты-своды. Прибайкалье и даже дальнее Забайкалье охвачены сплошь этой своеобразной, поверхностно выраженной складчатостью. Доминирующим элементом этой структуры, по Флоренсову, являются своды (хребты), превосходящие по размерам впадины. Вместе и вслед за пластическими деформациями проявляются хрупкие в виде разломов. На отдельных этапах развития впадин и хребтов ведущая роль могла принадлежать попеременно и хрупким, и пластическим деформациям. Все-таки в основе геологической структуры Байкала, по мнению ученого, лежат древние разломы, предопределившие механические свойства кристаллического фундамента.
Оригинальных представлений о Байкальском своде придерживается сейчас геолог Л. И. Салоп. Образование свода он объясняет, привлекая из физики закон Гельмгольца. Это закон о появлении вибрационных колебательных движений и образовании волновых складок на границе двух подвижных сред. В данном случае такими средами могут быть земная кора и мантия.
Необходимо сказать, что возрождение представлений Черского о складчатом происхождении байкальских впадин было связано с детальным изучением впадин в связи с проводимыми работами по поискам нефти. При этом в ряде впадин было установлено увеличение мощности рыхлых отложений в их центральных частях. Была также выявлена прогнутость слоистых рыхлых толщ в направлений от бортов к осевым частям впадин. Эти наблюдения, а также ряд косвенных выводов стали питающей средой новых представлений о прогибной природе впадин.
Исследования геологической структуры Байкала привели также к возникновению новой науки — палеосейсмогеологии, возникшей на стыке геологии и сейсмологии. Новая наука оформилась трудами членов-корреспондентов Н. А. Флоренсова и В. П. Солоненко, доктора наук А. А. Трескова и их учеников. Основная цель ее — изучение следов крупных землетрясений в недавнем геологическом прошлом, в том числе и в историческую эпоху. Исследования в этом направлении приносят прямую практическую отдачу, так как позволяют оценивать сейсмическую опасность и прогнозировать землетрясения.
Значительный вклад в изучение геологической структуры Байкала внесен геофизиками. Благодаря трудам В.В. Федынского, А.П. Булмасова, Ю.А. Зорина и других в Прибайкалье в общих чертах выяснены особенности геомагнитного и гравиметрового полей, намечены причины аномалий земных физических полей, определена с помощью сейсмологов мощность земной коры. Геофизические исследования дают богатейший материал по характеру геологической структуры, но интерпретация этого материала связана с большими трудностями. В самые последние годы, например, на Байкале было выполнено так называемое магнито-теллургическое зондирование, представляющее собою исследование прохождения электрического тока через глубинные зоны земного шара. Зимой 1965—1966 годов геофизик В. П. Горностаев выполнил со льда озера несколько измерений электрического состояния каменной чаши Байкала. Эти исследования показали, что в верхах мантии на юге Сибири существует слой повышенной электрической проводимости. Он не однороден и в свою очередь имеет слоистую внутреннюю структуру. Верхняя кромка слоя к западу от Иркутска расположена на глубине 120 км, по направлению к Байкалу она воздымается и непосредственно под озером располагается на глубине 40 км. Далее к востоку эта поверхность снова опускается глубже и возле Читы расположена на глубине 80 км.
Как же объясняется природа этой глубинной зоны электрической проводимости? Большая группа геологов и геофизиков, анализируя материалы по магнито-теллурическому глубинному зондированию, пришла к выводу: зона повышенной проводимости объясняется разогревом каменных масс. Еще ранее ученые ввели в обиход понятие «астенолит». Это горячее магматическое тело, залегающее на той или иной глубине. Вот такой астенолит и обнаруживается на юге Сибири. Ближе всего к поверхности он залегает на Байкале.
Интересные результаты о глубинном строении байкальских недр получают сейсмологи и геофизики, анализирующие прохождение волн от землетрясений и искусственных взрывов. Здесь, оказывается, можно измерить слоистую структуру земной коры и верхней мантии, можно получить сведения о характере физических напряжений в очагах землетрясений. Особенно интересна картина распределения напряжений в очагах байкальских землетрясений, которые являются «коровыми», то есть их очаги располагаются в земной коре — обычно на глубине 22—24 километров от поверхности. В очагах доминируют горизонтальные растягивающие напряжения, направленные почти всегда перпендикулярно к простиранию байкальских впадин и разломов. Сжимающие напряжения близки к вертикали. Эта картина имеет, по крайней мере, две примечательных особенности. Во-первых, она отличается от картины распределения соответствующих напряжений в других сейсмических поясах, например, в Средиземноморском, Тихоокеанском. Там по горизонтали действуют сжимающие напряжения, а по вертикали, наоборот,— растягивающие. Во-вторых, в распределении напряжений в очагах прибайкальских землетрясений есть и неоднородности, исключения из общего правила — участки, где напряжения возникают по типу Средиземноморья и Тихого океана. Собственно, речь идет пока только об одном таком участке — Тунке. Но в дальнейшем могут выявиться и другие.
Непрекращающиеся дискуссии о байкальских проблемах свидетельствуют о
необычайной сложности геологического явления, с которым имеют дело геологи. Вместе с тем эти дискуссии вносят значительный вклад в дело познания внутреннего строения нашей планеты, о котором человек еще знает столь мало. И это со всей отчетливостью прояснилось в последнее десятилетие, когда, например, впадины, аналогичные байкальским, были открыты на дне всех океанов. Эти впадины входят в единую систему рифтовых впадин Земли. Система рифтовых впадин — характерное явление Земли как планеты. И не только Земли. Космические исследования приносят вести о том, что аналогичные впадины есть и на Марсе. Так, байкальские представления, гипотезы и дискуссии приобретают всемирно-научный интерес.
В настоящее время академические институты продолжают исследовать геологическую структуру Байкала. Исследования ведутся в широком аспекте. Геологи интенсивно изучают структуры сочленения байкальской зоны и Сибирской платформы, исследуется взаимоотношение древних и молодых структур, их взаимосвязь. Геофизики занимаются составлением карт теплопроводности и температуры на границе земной коры и мантии, исследуют тепловой поток, идущий с глубин, анализируют и объясняют природу физических полей, продолжают наблюдать электропроводность глубоких корней Байкала, изучают современные движения берегов озера — в горизонтальной и вертикальной плоскостях. Сейсмологи наблюдают скорости прохождения различных волн в каменных чашах Байкала. Все это со временем и путем принципиальных научных споров приведет к выработке более цельных представлений и ответов на, казалось бы, простой вопрос: а как же все-таки это произошло?
Растительный и животный мир Байкала, как мы знаем сейчас, необычен и уникален. Но знания об этом мире давались с невероятными трудностями. Первые систематические сведения о нем сообщил академик И. Г. Гмелин, посетивший Байкал между 1732 и 1743 годами в составе Камчатской экспедиции Академии наук, возглавляемой В. Берингом. До Гмелина сведения о животном и растительном мире озера были скудны, переплетались со сказками, легендами и домыслами. Из отрывочных рассказов протопопа Аввакума знали о том, что здесь «птиц зело много, гусей и лебедей по морю, яко снег, плавают» и что «рыба в нем — осетры и таймени, стерляди и омули, сиги, и прочих родов много» — из описаний посла Николая Спафария о главнейших промысловых рыбах. Сведения эти были настолько противоречивы, что первый русский историк, представитель петровской эпохи В. Н. Татищев сообщал, что в Байкале «рыбы разных родов изобильно» и что великое множество здесь осетров, стерлядей, щук, харьюсов, а также... палтусов и сельди.
И. Г. Гмелин особое внимание уделил байкальскому тюленю — нерпе. Он твердо установил, что это новый для науки вид; он дал ему название Phoca sibirica— сибирский тюлень.
Большой вклад в изучение фауны озера внесли академики II. С. Даллас и И. Г. Георги, работавшие на Байкале в 1872 году. Георги на лодке объехал значительную часть Байкала, посетил озера Фролиху, Духовое и Чивыркуйский сор. Он первым изучил омуля и дал ему название — странствующий сиг, описал гольца (по-эвенкийски — даватчана), дал дополнительные сведения о нерпе, охарактеризовал рыбный промысел. Даллас уделил внимание байкальской губке, нескольким видам раков и дал хорошее описание голомянки, правильно определив ее систематическое положение. Даллас отметил также своеобразие и загадочность происхождения байкальской фауны.
Почти столетие спустя, в 1855—1857 годах фауну Байкала изучает член-корреспондент Г. Радде и приходит к довольно неожиданному выводу о чрезвычайной ее бедности низшими животными. Этот вывод, основанный на беглых и случайных наблюдениях, затормозил в определенной мере дальнейшее изучение фауны. Весьма важными были сведения Радде об ихтиофауне озера; его труды в этой области положили начало рыбохозяйственному промыслу на озере.
Следующий период — конец XIX века составил особую эпоху в истории изучения байкальской фауны да и Байкала в целом. Он не был связан с деятельностью Академии наук, но никак не может быть обойден молчанием. В этот период на Байкале работали ссыльные польские ученые-революционеры, из плеяды которых значительный вклад в изучение фауны внесли Б. Дыбовский и В. Годлевский. Дыбовский во многом опроверг выводы Радде о бедности животного мира Байкала, им установлено обилие в озере гаммарид, червей и других беспозвоночных, описано более двадцати видов рыб. Впервые им обнаружено, что голомянка — это живородящая рыбка. Работы Дыбовского отличались для своего времени исключительной полнотой. Он одним из первых установил, что Байкал является мощным эндемичным очагом формообразования животного мира. Многообразие и своеобразие живой природы Байкала со времен Дыбовского становится предметом большого внимания не только русской, но и мировой науки.
В начале XX века после значительного перерыва Академия наук возобновила работы по изучению фауны и флоры Байкала. В 1900—1902 годах здесь работала специальная зоологическая экспедиция члена-корреспондента А. А. Коротнева. Это была первая экспедиция, располагавшая возможностями работ на больших глубинах, в ее распоряжении находился пароход «Лейтенант Малыгин». Экспедиция собрала огромный материал по фауне озера, который дал возможность не только охарактеризовать фауну Байкала, но и явился основой первой теории происхождения фауны и флоры озера.
В 1916 году в Академии наук была создана особая Байкальская комиссия под председательством академика Н. В. Насонова, основной задачей которой являлось планирование и организация дальнейших исследований Байкала. Комиссия организовала экспедицию, в состав которой вошли К. И. Мейер, В. Ч. Дорогостайский, Г.Ю. Верещагин и другие исследователи. Экспедиция должна была решить вопрос о выборе места на Байкале для постоянной гидробиологической станции. Такая станция была открыта в 1919 году в Больших Котах, но уже через два года она перешла в ведение Иркутского госуниверситета и функционирует поныне.
Советский период в истории изучения Байкала характеризуется, комплексной постановкой экспедиционных работ, широко охватывающих природу озера. С 1925 года на Байкале стала работать постоянная Байкальская экспедиция, руководимая Г. Ю. Верещагиным. В 1928 году экспедиция была преобразована в Байкальскую лимнологическую станцию (станция базировалась сначала в Маритуе, а затем в Лиственничном), а позднее в 1961 году,— в Лимнологический институт.
Организация станции позволила поставить систематические работы в различных районах Байкала. Появилась возможность изучать биологию, морфологию и распространение всех животных озера — донную фауну и планктон. Начались исследования ископаемой фауны в прилегающих к Байкалу областях.
В этот же период начинается изучение флоры Байкала. К. И. Мейер в монографии (1930 год) обобщил все сведения о растительности озера, уделив наибольшее внимание водорослям. Важные исследования по водорослям позднее были проведены В. И, Яснитским, А. П. Скабичевским, Б. В. Скворцовым и другими. В результате этих масштабных комплексных исследований к тридцатым годам общий список организмов возрастает до 1700 видов.
С тридцатых годов нашего столетия важное место в изучении органического мира Байкала занимают экологические и рыбопромысловые проблемы. Проводятся специальные исследования промысловых районов, их рыбных запасов и возможностей организации промысла, а также биологии наиболее важных промысловых рыб. В это время Ф. В. Крогиус пишет крупные научные труды о сигах, К. И. Мишарин — об омуле, Ф. Б. Мухомедпаров — об омуле и ряпушке, А. Н. Световидов — о хариусе, Д. Н. Талиев — о бычках-подкаменщиках.
Говоря о деятельности Академии наук, нельзя не упомянуть о работах других научно-исследовательских учреждений. Большой вклад в изучение Байкала внесли Восточно-Сибирское отделение Русского географического общества, Биолого-географический институт при Иркутском госуниверситете и другие научно-исследовательские организации, широко развернувшие свои исследования в советский период. Велика заслуга, профессора Иркутского университета М. М. Кожова, посвятившего свою жизнь изучению фауны озера. Этим исследователем создана школа байкаловедов, продолжающих исследование животного и растительного населения Байкала. М. М. Кожов оставил монографические исследования по губкам и моллюскам озера, занимался также вопросами общего расселения фауны, к распределения по различным водным глубинам, зонального распределения донкой фауны.
В последние годы актуальность биологической научной тематики резко возросла. Жизнь поставила перед биологами вопросы по защите окружающей природной среды от последствий человеческой деятельности, по прогнозированию взаимодействий человека с природой. В настоящее время академические институты биологического профиля решают на Байкале такие животрепещущие проблемы, как влияние хозяйственной деятельности на биологическую продуктивность озера и воспроизводство рыбных запасов, влияние сточных вод на гидробиологический режим озера, выработка научных основ рационального использования и воспроизводства биологических ресурсов. Продолжаются и традиционные исследования по систематике и эволюции фауны и флоры Байкала.
Один из основателей геохимии как науки академик В. И. Вернадский считал природную воду минералом, входящим в состав отдела водородных минералов. Он провел большую работу по классификации природных вод. К сожалению, его осуждения о воде как минерале не разделяются современными минералогическими справочниками и определителями. Между тем история развития хозяйства в последнее десятилетие убедительно свидетельствует о правоте В. И. Вернадского. Если до недавнего прошлого на воду смотрели как на вещество, всегда имеющееся под руками и в достатке, то бурный рост промышленности последних лет со всей убедительностью показал ценность чистых природных вод, являющихся как средой, обеспечивающей жизнь, так и природным минеральным веществом, необходимым для народного хозяйства. В этих условиях, естественно, взгляды многих устремились на Байкал, на его чистую, насыщенную кислородом воду, на колоссальные запасы этой воды. Академия наук в целом оказалась готовой ответить на многие вопросы, связанные с использованием водной массы озера.
Одной из главных задач академических исследований на Байкале было изучение водного баланса озера. Вклад в решение этой задачи внесли Г. Ю. Верещагин, А. Н. Афанасьев, Г. И. Галазий и другие. Четко установлены и определены расходные и приходные статьи этого баланса, подсчитан общий объем водной массы, установлены многолетние и вековые колебания уровня озера. Важное значение при этом имело определение водообмена в озере. Сейчас известно, что в общем вода может сменяться в гранитных чашах в течение четырехсот лет, но в водообмене устанавливается неравномерность, так как в Южном Байкале вследствие близости истока Ангары водообмен происходит быстрее, а в Северном — наиболее медленно. Установлено, что водный уровень озера не претерпевал в прошлом значительных колебаний; эта тенденция, по-видимому, сохранится и в будущем.
На Байкале достаточно хорошо изучены ветры и течения, нагонные и сгонные явления, связанные с взаимодействием водной массы - с воздушным океаном. Сейчас мы относительно хорошо знаем и температурный режим водного чрева Байкала. Особенности этого режима, сближающие озеро с океанами и морями, вызваны как особенностями климата, так и необычной глубиной озера и резким преобладанием глубинной зоны над мелководьями. По вертикали в озере различают, в соответствии с взглядами Г. Ю. Верещагина, альтернирующую зону с ее сезонными температурными колебаниями (до глубины 200—300 метров) и тренирующую зону, где температура воды более или менее постоянна (около четырех градусов) и постепенно понижается в направлении дна (до 3,2— 3,3 градуса).
Достаточно хорошо изучен макрокомпонентный химический состав вод Байкала. Большой вклад в это внесли исследования гидрохимика К. К. Вотинцева. Установлено, что байкальская вода имеет низкую минерализацию (около ста миллиграммов солей на литр воды), низкое содержание кремния, кальция, железа, магния, алюминия. Обеднены воды также органическим веществом. Подсчитан химический сток в Байкал, определены статьи расхода химических соединений. Особенно важно подчеркнуть высокую насыщенность байкальской воды кислородом: даже в самых глубоких частях озерной котловины насыщенность вод кислородом не опускается ниже 70-80%.
Много сведений, в основном в советский период изучения озера, получено в результате исследований донных грунтов, формирующихся под воздействием жизнедеятельности в водной среде и осаждения, взвешенного минерального вещества. Вклад, в изучение грунтов Байкала внесли исследования Ф. К. Дриженко, Г. Ю. Верещагина, Л. М. Князевой, Г. И. Патрикеевой, М. М. Кожова, В. М. Катанской, М. Ю. Бекман, Л. А. Выхристюк, Г. С. Голдырева. Сейчас составлены карты распространения определенных типов донных осадков, проанализированы условия и закономерности их формирования.
Большой общественный резонанс, как известно, в последние годы вызвало строительство на Байкале целлюлозно-бумажных комбинатов. Продолжительные дискуссии в связи с этим, имевшие место в недавнем прошлом, сейчас окончены, потому что строительство комбинатов ведется в комплексе с очистными сооружениями. Важное значение в этом вопросе имело постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о дополнительных мерах па-обеспечению рационального использования и сохранению природных богатств бассейна Байкала. Академия наук СССР создала, две специальные комиссии, которые координируют и направляют все научно-исследовательские работы на Байкале.
В комплексе мероприятий, направленных на сохранение природной целостности Байкала, наиболее важным является сохранение природных кондиций байкальской воды. Академией наук проводится: изучение водного, солевого и гидробиологического режимов с целью разработки мероприятий по сохранению качества вод и природных особенностей озера, прогнозирование биологического равновесия, в том числе и в зонах сброса промышленных вод, влияние изменения водного уровня в озере на биологическую продуктивность прибрежных участков, изучение внешней среды, оказывающей негативное и позитивное влияние на здоровье людей, влияние промышленных стоков на фауну и флору озера.
Нет сомнения в том, что комплекс новых задач, выдвинутых бурным развитием народного хозяйства и поставленных перед исследователями на Байкале, будет успешно выполнен Академией наук СССР; его выполнение будет способствовать построению материально-технической базы коммунистического общества.