Eng | Рус | Буряад
 На главную 
 Новости 
 Районы Бурятии 
 О проекте 

Главная / Каталог книг / Электронная библиотека / Озеро Байкал

Разделы сайта

Запомнить меня на этом компьютере
  Забыли свой пароль?
  Регистрация

Погода

 

Законодательство


КонсультантПлюс

Гарант

Кодекс

Российская газета: Документы



Не менее полезные ссылки 


НОЦ Байкал

Галазий Г. Байкал в вопросах и ответах

Природа Байкала

Природа России: национальный портал

Министерство природных ресурсов РФ


Рейтинг@Mail.ru

  

Яндекс цитирования Яндекс.Метрика

Вклад Академии наук СССР в изучение Байкала

Автор:  Ербаева М., Гурулёв С.
Источник:  Байкал. - 1974. - № 2. - С. 108-114.

Мысль о создании в России Академии наук, «всеучилища», возникла у Петра Первого еще в 1698 году, но осуществле­ние ее затянулось почти до последних дней жизни царя-реформатора. 8 февраля 1724 года Петр подписал проект Россий­ской Академии наук. В этом «генераль­ном предложении» мыслилось «...такое здание учинить, чрез которое бы не токмо слава сего государства для размножения наук нынешним временем распространи­лась, но и чрез обучение и расположение оных польза в народе впредь была».

Отмечая свое 250-летие, Академия на­ук может отметить грандиозный путь на­учных свершений в самых различных отраслях человеческого знания.

Значителен по объему и содержанию вклад Академии наук СССР в дело изуче­ния Байкала — одного из уникальнейших водоемов планеты. Из всего многообразия байкальской научной проблематики в этой статье мы выделили лишь три ас­пекта, которые вызывали в прошлом и вызывают в настоящем самый высокий интерес научной мысли: исследование гео­логической структуры байкальских гра­нитных вместилищ, изучение животного и растительного царства и, наконец, исследование водной массы как жизнеобеспечива­ющей среды и минерального сырья.

Геологические, или, как их называли в XVIII веке, геогностические, исследова­ния на Байкале во времена первых ака­демических экспедиций не отличались глубиной. Это объясняется многими при­чинами — и тем, что исследователи-ака­демики были по кругу своих научных ин­тересов энциклопедистами, и тем, что в их распоряжении, кроме глаза наблюдателя, скользящего по внешним очертаниям предметов, не было никаких точный ме­тодов исследования, и тем, что многие районы Сибири, как выразился И. Г. Гмелин, «были погружены для географов еще в глубокий мрак». Тем не менее первые геологические представления об устройст­ве байкальских котловин отличались вер­но подмеченными главнейшими особенно­стями, без учета которых не живет в современная научная мысль.

Первые академики-натуралисты XVIII века, среди которых прежде всего следу­ет назвать имена И. Г. Гмелина, П. С. Палласа и И. Г. Георги, высказывали до­вольно простые воззрения на геологиче­скую природу байкальских котловин и их происхождение.   Они единодушно считали котловину Байкала громаднейшей трещиной, возникшей при опускании и оседа­нии гор во время грандиозного по силе землетрясения. Эти представления без су­щественных изменений жили до конца сле­дующего столетия.

Дальнейшее развитие идея катастрофи­ческого происхождения байкальских гра­нитных ванн получила в трудах академи­ка Б. А. Обручева, первого официального геолога Восточной Сибири. Его предшест­венник И. Д. Черский установил, что бе­рега озера сложены наидревнейшими от­ложениями. У Обручева под влиянием ре­зультатов исследования Черского и посто­янного обмена мнениями с видным авст­рийским геологом Э. Зюссом родилась идея о наидревнейших образованиях земли, идея «древнего темени Азии». Согласно этой гипотезе, районы Байкала издревле были континентом, не заливавшимся ка­кими-либо морями. Вокруг этого конти­нента рос Азиатский материк. Со време­нем в гипотезу «древнего темени Азии» геологи внесли коррективы, но все равно именно в районе Байкала остаются выхо­ды наидревнейших пород земного шара.

Наблюдения над рельефом околобайкалья привели Обручева уже в советские годы к утверждению молодости байкаль­ских котловин. Так, на байкальском мате­риале в результате трудов Обручева воз­никла новая наука — неотектоника, изу­чающая самые новейшие движения земной коры.

Читатель вправе спросить: не противо­речат ли друг другу воззрения о древно­сти Прибайкалья, «темени Азии», и воз­зрения о молодости рельефа Прибайкалья? Нет, не противоречат. Горные породы, слагающие берега Байкала, — одни из древних, образовавшиеся несколько мил­лиардов лет назад, а, рельеф Байкала, да и сам Байкал, — молодой, возникший в древнем субстрате сравнительно недавно— всего лишь несколько миллионов или де­сятков миллионов лет назад. Одну из своих статей Обручев назвал так: «Юные движения на Древнем темени Азии».

С первых шагов своей деятельности Обручев выступил сторонником не тре­щинного и не прогибного (последнее раз­вивал Черский), а провального образова­ния Байкала. В своих работах, посвящен­ных происхождению впадины озера Бай­кал, ученый прежде всего подчеркивал, что впадина входит в целую систему ана­логичных образований.   Он писал:   «Впадина Байкала представляет собой интерес для геологов еще и потому, что является не единственной в Восточной Сибири, а только наиболее глубокой среди целого ряда впадин тектонического происхожде­ния, которые приурочены к крупному по­ясу молодых разломов и опусканий, пе­ресекающему в общем направлении с юго-запада на северо-восток всю Восточную Азию».

Обручев первостепенное значение при­давал разломам, по которым происходит опускание блоков земной коры, образуя байкальские впадины, и поднятие анало­гичных блоков, результат которого — горные хребты, разделяющие или окайм­ляющие байкальские впадины. Впадины, по Обручеву, формировались стадиально. Первой возникла к началу неогенового периода довольно глубокая впадина Южного Байкала, образовавшаяся на месте горис­той страны. Одновременно начала форми­роваться Тункинская впадина. Опускание впадин вызывает излияние базальтовых лав, покрывших, как щитами, огромные площади в Восточном Саяне, Хамар-Дабане, на Витимском плоскогорье, в Монголии. Расплавленная базальтовая лава поднима­лась по трещинам, она выдавливалась, вероятно, опускавшимися глыбами. В кон­це неогенового и начале четвертичного периодов вновь возобновились сильные движения земной коры, охватившие боль­шие пространства. Эти движения подня­ли крупные глыбы на различную высоту, образовав разновысотные горные хребты. А одновременно, как будто компенсируя поднятие одних глыб, другие глыбы опу­скались. Вот тогда и сформировалась окон­чательно «более глубокая впадина, при­близительно современных очертаний и, возможно, почти современной глубины». Обручев связывал, таким образом, образо­вание впадины Байкала с попеременным сжатием и растяжением земной коры, с ее пульсациями.

Влияние идей Обручева было настолько сильным, что до сороковых годов нашего столетия дальнейшие исследования проис­хождения и развития байкальских впадин сводились, по существу, к видоизменению тех или иных второстепенных моментов, но не гипотезы в целом.

К сороковым годам нашего столетия на­чинают возрождаться представления И. Д. Черского о формировании байкаль­ских впадин в результате медленных вол­новых движений земной коры.   Конечно, эти представления зиждились уже на но­вой основе. Так, например, не получило признания мнение Черского о длительно­сти процессов прогибания. Новые пред­ставления, пожалуй, были подготовлены статьей Е. В. Павловского о Байкальском сводовом поднятии. Идею свода поддер­жал В. А. Обручев. Суть ее заключалась в историчности. Свод рассматривался как геологическая структура, находящаяся в развитии. На сводовом поднятии заклады­вались впадины-прогибы и хребты-подня­тия.

Почти одновременно идея Черского о прогибной природе впадин получила раз­витие в трудах других геологов: Н. А. Флоренсова, Л. И. Салопа, Е. А. Преснякова. Член-корреспондент Н. А. Флоренсов полагает, что образова­ние байкальских впадин — это процесс пластических деформаций твердых крис­таллических пород. Пластические дефор­мации наиболее присущи глубинным час­тям земной коры, ближе к поверхности они перерастают в хрупкие деформации, влекущие за собой дробление пород. Плас­тические деформации создают чередующие­ся между собой впадины-прогибы и хреб­ты-своды. Прибайкалье и даже дальнее Забайкалье охвачены сплошь этой свое­образной, поверхностно выраженной складчатостью. Доминирующим элементом этой структуры, по Флоренсову, являют­ся своды (хребты), превосходящие по раз­мерам впадины. Вместе и вслед за плас­тическими деформациями проявляются хрупкие в виде разломов. На отдельных этапах развития впадин и хребтов веду­щая роль могла принадлежать поперемен­но и хрупким, и пластическим деформа­циям. Все-таки в основе геологической структуры Байкала, по мнению ученого, лежат древние разломы, предопределившие механические свойства кристаллического фундамента.

Оригинальных представлений о Бай­кальском своде придерживается сейчас геолог Л. И. Салоп. Образование свода он объясняет, привлекая из физики закон Гельмгольца. Это закон о появлении виб­рационных колебательных движений и образовании волновых складок на границе двух подвижных сред. В данном случае такими средами могут быть земная кора и мантия.

Необходимо сказать, что возрождение представлений Черского о складчатом происхождении байкальских впадин было связано с детальным изучением впадин в связи с проводимыми работами по поис­кам нефти. При этом в ряде впадин было установлено увеличение мощности рыхлых отложений в их центральных частях. Была также выявлена прогнутость слои­стых рыхлых толщ в направлений от бортов к осевым частям впадин. Эти наб­людения, а также ряд косвенных выводов стали питающей средой новых представ­лений о прогибной природе впадин.

Исследования геологической структуры Байкала привели также к возникновению новой науки — палеосейсмогеологии, воз­никшей на стыке геологии и сейсмологии. Новая наука оформилась трудами членов-корреспондентов Н. А. Флоренсова и В. П. Солоненко, доктора наук А. А. Трескова и их учеников. Основная цель ее — изу­чение следов крупных землетрясений в недавнем геологическом прошлом, в том числе и в историческую эпоху. Исследова­ния в этом направлении приносят прямую практическую отдачу, так как позволяют оценивать сейсмическую опасность и про­гнозировать землетрясения.

Значительный вклад в изучение геоло­гической структуры Байкала внесен гео­физиками. Благодаря трудам В.В. Федынского, А.П. Булмасова, Ю.А. Зорина и других в Прибайкалье в общих чертах выяснены особенности геомагнитного и гравиметрового полей, намечены причины аномалий земных физических полей, оп­ределена с помощью сейсмологов мощность земной коры. Геофизические исследования дают богатейший материал по характеру геологической структуры, но интерпрета­ция этого материала связана с большими трудностями. В самые последние годы, на­пример, на Байкале было выполнено так называемое магнито-теллургическое зон­дирование, представляющее собою иссле­дование прохождения электрического тока через глубинные зоны земного шара. Зи­мой 1965—1966 годов геофизик В. П. Гор­ностаев выполнил со льда озера несколь­ко измерений электрического состояния каменной чаши Байкала. Эти исследова­ния показали, что в верхах мантии на юге Сибири существует слой повышенной электрической проводимости. Он не одно­роден и в свою очередь имеет слоистую внутреннюю структуру. Верхняя кромка слоя к западу от Иркутска расположена на глубине 120 км,    по   направлению к Байкалу она воздымается и непосредст­венно под озером располагается на глуби­не 40 км. Далее к востоку эта поверхность снова опускается глубже и возле Читы расположена на глубине 80 км.

Как же объясняется природа этой глу­бинной зоны электрической проводимос­ти? Большая группа геологов и геофизиков, анализируя материалы по магнито-теллурическому глубинному зондированию, при­шла к выводу: зона повышенной проводи­мости объясняется разогревом каменных масс. Еще ранее ученые ввели в обиход понятие «астенолит». Это горячее магма­тическое тело, залегающее на той или иной глубине. Вот такой астенолит и об­наруживается на юге Сибири. Ближе все­го к поверхности он залегает на Байкале.

Интересные результаты о глубинном строении байкальских недр получают сей­смологи и геофизики, анализирующие прохождение волн от землетрясений и ис­кусственных взрывов. Здесь, оказывается, можно измерить слоистую структуру зем­ной коры и верхней мантии, можно полу­чить сведения о характере физических на­пряжений в очагах землетрясений. Особенно интересна картина распределения на­пряжений в очагах байкальских землетря­сений, которые являются «коровыми», то есть их очаги располагаются в земной коре — обычно на глубине 22—24 кило­метров от поверхности. В очагах домини­руют горизонтальные растягивающие на­пряжения, направленные почти всегда перпендикулярно к простиранию байкаль­ских впадин и разломов. Сжимающие на­пряжения близки к вертикали. Эта кар­тина имеет, по крайней мере, две приме­чательных особенности. Во-первых, она отличается от картины распределения соответствующих напряжений в других сейсмических поясах, например, в Среди­земноморском, Тихоокеанском. Там по го­ризонтали действуют сжимающие напря­жения, а по вертикали, наоборот,— растя­гивающие. Во-вторых, в распределении напряжений в очагах прибайкальских землетрясений есть и неоднородности, исключения из общего правила — участ­ки, где напряжения возникают по типу Средиземноморья и Тихого океана. Собст­венно, речь идет пока только об одном таком участке — Тунке. Но в дальнейшем могут выявиться и другие.

Непрекращающиеся    дискуссии о бай­кальских    проблемах    свидетельствуют о

необычайной сложности геологического явления, с которым имеют дело геологи. Вместе с тем эти дискуссии вносят значи­тельный вклад в дело познания внутренне­го строения нашей планеты, о котором человек еще знает столь мало. И это со всей отчетливостью прояснилось в послед­нее десятилетие, когда, например, впади­ны, аналогичные байкальским, были от­крыты на дне всех океанов. Эти впадины входят в единую систему рифтовых впа­дин Земли. Система рифтовых впадин — характерное явление Земли как планеты. И не только Земли. Космические исследо­вания приносят вести о том, что анало­гичные впадины есть и на Марсе. Так, байкальские представления, гипотезы и дискуссии приобретают всемирно-научный интерес.

В настоящее время академические институты продолжают исследовать геоло­гическую структуру Байкала. Исследова­ния ведутся в широком аспекте. Геологи интенсивно изучают структуры сочлене­ния байкальской зоны и Сибирской плат­формы, исследуется взаимоотношение древних и молодых структур, их взаимо­связь. Геофизики занимаются составлени­ем карт теплопроводности и температуры на границе земной коры и мантии, иссле­дуют тепловой поток, идущий с глубин, анализируют и объясняют природу физи­ческих полей, продолжают наблюдать электропроводность глубоких корней Бай­кала, изучают современные движения бе­регов озера — в горизонтальной и верти­кальной плоскостях. Сейсмологи наблюда­ют скорости прохождения различных волн в каменных чашах Байкала. Все это со временем и путем принципиальных науч­ных споров приведет к выработке более цельных представлений и ответов на, ка­залось бы, простой вопрос: а как же все-таки это произошло?

Растительный и животный мир Байка­ла, как мы знаем сейчас, необычен и уни­кален. Но знания об этом мире давались с невероятными трудностями. Первые си­стематические сведения о нем сообщил академик И. Г. Гмелин, посетивший Бай­кал между 1732 и 1743 годами в составе Камчатской экспедиции Академии наук, возглавляемой В. Берингом. До Гмелина сведения о животном и растительном мире озера были скудны, переплетались со сказками, легендами и домыслами. Из отрывочных рассказов протопопа Аввакума знали о том, что здесь «птиц зело много, гусей и лебедей по морю, яко снег, пла­вают» и что «рыба в нем — осетры и тай­мени, стерляди и омули, сиги, и прочих родов много» — из описаний посла Николая Спафария о главнейших промысловых рыбах. Сведения эти были настолько про­тиворечивы, что первый русский историк, представитель петровской эпохи В. Н. Та­тищев сообщал, что в Байкале «рыбы раз­ных родов изобильно» и что великое мно­жество здесь осетров, стерлядей, щук, харьюсов,   а также... палтусов и сельди.

И. Г. Гмелин особое внимание уделил байкальскому тюленю — нерпе. Он твердо установил, что это новый для науки вид; он дал ему название Phoca sibirica— сибирский тюлень.

Большой вклад в изучение фауны озера внесли академики II. С. Даллас и И. Г. Ге­орги, работавшие на Байкале в 1872 году. Георги на лодке объехал значительную часть Байкала, посетил озера Фролиху, Духовое и Чивыркуйский сор. Он первым изучил омуля и дал ему название — странствующий сиг, описал гольца (по-эвенкийски — даватчана), дал дополни­тельные сведения о нерпе, охарактеризо­вал рыбный промысел. Даллас уделил внимание байкальской губке, нескольким видам раков и дал хорошее описание голо­мянки, правильно определив ее система­тическое положение. Даллас отметил так­же своеобразие и загадочность происхож­дения байкальской фауны.

Почти столетие спустя, в 1855—1857 годах фауну Байкала изучает член-коррес­пондент Г. Радде и приходит к довольно неожиданному выводу о чрезвычайной ее бедности низшими животными. Этот вы­вод, основанный на беглых и случайных наблюдениях, затормозил в определенной мере дальнейшее изучение фауны. Весьма важными были сведения Радде об ихтио­фауне озера; его труды в этой области положили начало рыбохозяйственному промыслу на озере.

Следующий период — конец XIX века составил особую эпоху в истории изучения байкальской фауны да и Байкала в целом. Он не был связан с деятельностью Ака­демии наук, но никак не может быть обой­ден молчанием. В этот период на Байкале работали ссыльные польские ученые-ре­волюционеры, из плеяды которых значи­тельный вклад в изучение фауны внесли Б. Дыбовский и В. Годлевский. Дыбовский во многом опроверг выводы Радде о бед­ности животного мира Байкала, им установ­лено обилие в озере гаммарид, червей и других беспозвоночных, описано более двадцати видов рыб. Впервые им обнару­жено, что голомянка — это живородящая рыбка. Работы Дыбовского отличались для своего времени исключительной полнотой. Он одним из первых установил, что Бай­кал является мощным эндемичным очагом формообразования животного мира. Мно­гообразие и своеобразие живой природы Байкала со времен Дыбовского становится предметом большого внимания не только русской, но и мировой науки.

В начале XX века после значительного перерыва Академия наук возобновила ра­боты по изучению фауны и флоры Байка­ла. В 1900—1902 годах здесь работала специальная зоологическая экспедиция члена-корреспондента А. А. Коротнева. Это была первая экспедиция, располагав­шая возможностями работ на больших глубинах, в ее распоряжении находился пароход «Лейтенант Малыгин». Экспеди­ция собрала огромный материал по фауне озера, который дал возможность не толь­ко охарактеризовать фауну Байкала, но и явился основой первой теории происхож­дения фауны и флоры озера.

В 1916 году в Академии наук была со­здана особая Байкальская комиссия под председательством академика Н. В. Насо­нова, основной задачей которой являлось планирование и организация дальнейших исследований Байкала. Комиссия органи­зовала экспедицию, в состав которой во­шли К. И. Мейер, В. Ч. Дорогостайский, Г.Ю. Верещагин и другие исследователи. Экспедиция должна была решить вопрос о выборе места на Байкале для постоян­ной гидробиологической станции. Такая станция была открыта в 1919 году в Боль­ших Котах, но уже через два года она пе­решла в ведение Иркутского госуниверси­тета и функционирует поныне.

Советский период в истории изучения Байкала характеризуется, комплексной по­становкой экспедиционных работ, широко охватывающих природу озера. С 1925 года на Байкале стала работать постоянная Байкальская экспедиция, руководимая Г. Ю. Верещагиным. В 1928 году экспеди­ция была преобразована в Байкальскую лимнологическую станцию (станция бази­ровалась    сначала в Маритуе, а затем в Лиственничном), а позднее в 1961 году,— в Лимнологический институт.

Организация станции позволила поста­вить систематические работы в различных районах Байкала. Появилась возможность изучать биологию, морфологию и распро­странение всех животных озера — донную фауну и планктон. Начались исследования ископаемой фауны в прилегающих к Бай­калу областях.

В этот же период начинается изучение флоры Байкала. К. И. Мейер в моногра­фии (1930 год) обобщил все сведения о растительности озера, уделив наибольшее внимание водорослям. Важные исследова­ния по водорослям позднее были проведе­ны В. И, Яснитским, А. П. Скабичевским, Б. В. Скворцовым и другими. В результа­те этих масштабных комплексных иссле­дований к тридцатым годам общий список организмов возрастает до 1700 видов.

С тридцатых годов нашего столетия важное место в изучении органического мира Байкала занимают экологические и рыбопромысловые проблемы. Проводятся специальные исследования промысловых районов, их рыбных запасов и возможнос­тей организации промысла, а также био­логии наиболее важных промысловых рыб. В это время Ф. В. Крогиус пишет крупные научные труды о сигах, К. И. Мишарин — об омуле, Ф. Б. Мухомедпаров — об омуле и ряпушке, А. Н. Световидов — о хариусе, Д. Н. Талиев — о бычках-подкаменщиках.

Говоря о деятельности Академии наук, нельзя не упомянуть о работах других на­учно-исследовательских учреждений. Боль­шой вклад в изучение Байкала внесли Восточно-Сибирское отделение Русского географического общества, Биолого-геогра­фический институт при Иркутском госуни­верситете и другие научно-исследователь­ские организации, широко развернувшие свои исследования в советский период. Ве­лика заслуга, профессора Иркутского уни­верситета М. М. Кожова, посвятившего свою жизнь изучению фауны озера. Этим исследователем создана школа байкаловедов, продолжающих исследование животно­го и растительного населения Байкала. М. М. Кожов оставил монографические ис­следования по губкам и моллюскам озера, занимался также вопросами общего рассе­ления фауны, к распределения по различ­ным водным глубинам, зонального распре­деления донкой фауны.

В последние годы актуальность биоло­гической научной тематики резко возросла. Жизнь поставила перед биологами вопро­сы по защите окружающей природной сре­ды от последствий человеческой деятель­ности, по прогнозированию взаимодействий человека с природой. В настоящее время академические институты биологического профиля решают на Байкале такие живо­трепещущие проблемы, как влияние хо­зяйственной деятельности на биологичес­кую продуктивность озера и воспроизвод­ство рыбных запасов, влияние сточных вод на гидробиологический режим озера, вы­работка научных основ рационального ис­пользования и воспроизводства биологи­ческих ресурсов. Продолжаются и тради­ционные исследования по систематике и эволюции фауны и флоры Байкала.

Один из основателей геохимии как на­уки академик В. И. Вернадский считал природную воду минералом, входящим в состав отдела водородных минералов. Он провел большую работу по классификации природных вод. К сожалению, его осуж­дения о воде как минерале не разделяют­ся современными минералогическими справочниками и определителями. Меж­ду тем история развития хозяйства в последнее десятилетие убедительно свиде­тельствует о правоте В. И. Вернадского. Если до недавнего прошлого на воду смот­рели как на вещество, всегда имеющееся под руками и в достатке, то бурный рост промышленности последних лет со всей убедительностью показал ценность чистых природных вод, являющихся как средой, обеспечивающей жизнь, так и природным минеральным веществом, необходимым для народного хозяйства. В этих условиях, ес­тественно, взгляды многих устремились на Байкал, на его чистую, насыщенную кис­лородом воду, на колоссальные запасы этой воды. Академия наук в целом оказа­лась готовой ответить на многие вопросы, связанные с использованием водной массы озера.

Одной из главных задач академических исследований на Байкале было изучение водного баланса озера. Вклад в решение этой задачи внесли Г. Ю. Верещагин, А. Н. Афанасьев, Г. И. Галазий и другие. Четко установлены и определены расход­ные и приходные статьи этого баланса, подсчитан общий объем водной массы, установлены многолетние и вековые колеба­ния уровня озера. Важное значение при этом имело определение водообмена в озе­ре. Сейчас известно, что в общем вода мо­жет сменяться в гранитных чашах в те­чение четырехсот лет, но в водообмене ус­танавливается неравномерность, так как в Южном Байкале вследствие близости ис­тока Ангары водообмен происходит быс­трее, а в Северном — наиболее медленно. Установлено, что водный уровень озера не претерпевал в прошлом значительных ко­лебаний; эта тенденция, по-видимому, сох­ранится и в будущем.

На Байкале достаточно хорошо изучены ветры и течения, нагонные и сгонные яв­ления, связанные с взаимодействием вод­ной массы - с воздушным океаном. Сейчас мы относительно хорошо знаем и темпера­турный режим водного чрева Байкала. Осо­бенности этого режима, сближающие озеро с океанами и морями, вызваны как осо­бенностями климата, так и необычной глу­биной озера и резким преобладанием глу­бинной зоны над мелководьями. По верти­кали в озере различают, в соответствии с взглядами Г. Ю. Верещагина, альтерни­рующую зону с ее сезонными температур­ными колебаниями (до глубины 200—300 метров) и тренирующую зону, где темпе­ратура воды более или менее постоянна (около четырех градусов) и постепенно понижается в направлении дна (до 3,2— 3,3 градуса).

Достаточно хорошо изучен макрокомпонентный химический состав вод Байкала. Большой вклад в это внесли исследования гидрохимика К. К. Вотинцева.   Установле­но,    что байкальская   вода имеет низкую минерализацию   (около   ста миллиграммов солей на литр воды), низкое    содержание кремния, кальция, железа,   магния,   алю­миния.   Обеднены   воды также органичес­ким   веществом.    Подсчитан   химический сток в Байкал, определены статьи расхода химических   соединений.   Особенно   важно подчеркнуть   высокую насыщенность бай­кальской воды кислородом: даже в самых глубоких частях озерной котловины насы­щенность   вод кислородом не опускается ниже 70-80%.

Много сведений, в основном в советский период изучения озера, получено в ре­зультате исследований донных грунтов, формирующихся под воздействием   жизнедеятельности в водной среде и осаждения, взвешенного минерального вещества. Вклад, в изучение грунтов Байкала внесли иссле­дования Ф. К. Дриженко, Г. Ю. Верещаги­на, Л. М. Князевой, Г. И. Патрикеевой, М. М. Кожова, В. М. Катанской, М. Ю. Бекман, Л. А. Выхристюк, Г. С. Голдырева. Сейчас составлены карты распространения определенных типов донных осадков, про­анализированы условия и закономерности их формирования.

Большой общественный резонанс, как известно, в последние годы вызвало строи­тельство на Байкале целлюлозно-бумаж­ных комбинатов. Продолжительные дискус­сии в связи с этим, имевшие место в не­давнем прошлом, сейчас окончены, пото­му что строительство комбинатов ведется в комплексе с очистными сооружениями. Важное значение в этом вопросе имело постановление ЦК КПСС и Совета Минис­тров СССР о дополнительных мерах па-обеспечению рационального использования и сохранению природных богатств бассей­на Байкала. Академия наук СССР создала, две специальные комиссии, которые коор­динируют и направляют все научно-ис­следовательские работы на Байкале.

В комплексе мероприятий, направлен­ных на сохранение природной целостнос­ти Байкала, наиболее важным является сохранение природных кондиций байкаль­ской воды. Академией наук проводится: изучение водного, солевого и гидробиоло­гического режимов с целью разработки мероприятий по сохранению качества вод и природных особенностей озера, прогно­зирование биологического равновесия, в том числе и в зонах сброса промышлен­ных вод, влияние изменения водного уров­ня в озере на биологическую продуктив­ность прибрежных участков, изучение внешней среды, оказывающей негативное и позитивное влияние на здоровье лю­дей, влияние промышленных стоков на фауну и флору озера.

Нет сомнения в том, что комплекс но­вых задач, выдвинутых бурным развитием народного хозяйства и поставленных перед исследователями на Байкале, будет успеш­но выполнен Академией наук СССР; его выполнение будет способствовать постро­ению материально-технической базы ком­мунистического общества.

Назад в раздел