Eng | Рус | Буряад
 На главную 
 Новости 
 Районы Бурятии 
 О проекте 

Главная / Каталог книг / Электронная библиотека / "Миры" на Байкале

Разделы сайта

Запомнить меня на этом компьютере
  Забыли свой пароль?
  Регистрация

Погода

 

Законодательство


КонсультантПлюс

Гарант

Кодекс

Российская газета: Документы



Не менее полезные ссылки 


НОЦ Байкал

Галазий Г. Байкал в вопросах и ответах

Природа Байкала

Природа России: национальный портал

Министерство природных ресурсов РФ


Рейтинг@Mail.ru

  

Яндекс цитирования Яндекс.Метрика

Второй сезон экспедиции

Автор:  Тиваненко А. В.
Источник:  Тиваненко А. В. Тайны байкальских глубин. - Чита, 2009. - С. 36-41.

Первый сезон двухлетней экспедиции «Миров» закончился 10 сентября 2008 года. Последнее погружение состоялось 8 сентября в заливе Лиственичном, где мы хотели рассмотреть геологическую структуру истока Ангары, по­скольку существовало мнение, что река образовалась из-за переполненности Байкала ввиду таяния ледниковых полей; подмытые изливающимся потоком воды склоны хребта обрушились, образовав так называемый «Ангарский пере­кат». Но действительно встретив гигантский завал камней, мы отставили ра­боты до следующего года, не желая разбить аппараты в последний день экс­педиции. Зато близ порта Байкал на глубине около 300 метров мы неожиданно наткнулись лучами прожекторов на груду ящиков с патронами времен граж­данской войны, вероятно, упавших при спешной эвакуации красногвардейцев в июле 1918 года. Глубоководные аппараты 17 сентября были перевезены в теплые ангары иркутского авиаремонтного завода, где успешно прозимовали.

Однако экспедицию 2009 года едва не подкосил всемирный финансо­вый кризис, больно ударивший и по «Метрополю». Еще в апреле, побывав в Москве, я видел, в какой неопределенности находится Фонд содействия со­хранению озера Байкал. Существовало реальное опасение в невозможности завершения программы научно-исследовательских работ. Руководство Фонда даже обратилось к Правительству России с просьбой о финансовой помощи. Президент РФ Д.А. Медведев, премьер В.В. Путин, спикер Совета Федера­ции СМ. Миронов и другие первые лица с большим интересом ознакомились с полученными материалами и положительно ответили на приглашение осу­ществить погружение на дно Байкала.

8 июля 2009 года свое обещание первым исполнил С.М. Миронов, при­нявший участие в работе Байкальского экономического форума в столице Бурятии. И это понятно: по базовому образованию он геолог, исследовал земную кору на Алтае и в Монголии, а посему на Байкал его привели чисто профессиональные интересы. 1 августа экспедиция принимала главу Россий­ского Правительства В.В. Путина. Он с нескрываемым интересом осмотрел «Миры» и научные лаборатории на кораблях, беседовал с участниками проек­та по изучению Байкала. Без признаков волнения сам совершил путешествие в черные глубины озера, достигнув отметки в полтора километра. «Ничего подобного я в своей жизни никогда не видел!» ‑ признался он, поднявшись на поверхность. Его поразила удивительная чистота и прозрачность воды, своеобразие жизни в водных толщах, само ровное дно озера. А в беседе с ру­ководством Института океанографии РАН, кому принадлежат «Миры», он согласился, что финансировать работу уникальных глубоководных аппаратов должно государство, как и подготовить пилотов по обслуживанию сложней­ших приборов сродни космическим, ибо на сегодняшний день в России име­ется только три человека, способных проводить пилотирование в глубинной бездне морей и океанов. Все они, кстати говоря, в тот день присутствовали в погружении субмарин, и В.В. Путин имел возможность понаблюдать, на­сколько ответственна их работа. Его посещение экспедиции селило надежды, что отныне государство будет оказывать глубоководным аппаратам столь же деятельное внимание, каким пользуется космическая отрасль.

Рабочая команда прибыла в Иркутск в конце мая, две недели занимаясь подготовкой аппаратов к предстоящим погружениям. Несмотря на пошатнув­шееся здоровье, прилетел и сам A.M. Сагалевич, но основная тяжесть рас­консервации и технических испытаний легла на пилота Е.С Черняева, от­ныне ответственного за два аппарата. Одновременно велась расчистка «Ан­гарского переката», чтобы 65-метровая платформа «Метрополь» с двумя батискафами и мощным краном на борту могла выйти из Иркутского моря в открытый Байкал. По местным обычаям немного «побурханили», то есть совершили шаманский обряд задабривания духа ‑ покровителя озера. В про­шлом году шторм не дал экспедиции выйти в море, и так простояли несколь­ко дней, пока местные старожилы не посоветовали умилостивить божества здешних мест. «Побурханили» ‑ и тут же стихли волны, выглянуло солнце, установился полный штиль.

‑ Я всегда скептически относился к ритуалам,‑ говорит микробиолог Александр Лихошвай,- но, побывав в экспедиции, понял, что древние об­ряды существуют отнюдь не просто так. Мы четыре раза пытались отобрать пластиковой трубкой на дне Байкала керны, но безуспешно. Лишь после того, как «побурханили», осадок был отобран.

Однако в 2009 году Байкал почему-то неохотно принял дары. В первые дни на одном из глубоководных аппаратов обнаружилась утечка масла; второй «Мир», продолжив исследование каменного завала в истоке Ангары, ударился о подводную скалу, сломав обод, защищающий ходовой винт. А сваривать ти­тановую сталь обычными аппаратами непросто, нужна высокая температура, чего в походных условиях почти не бывает. Но благодаря четкой работе пи­лотов Евгения Черняева и Виктора Нищеты с командой техников серьезную поломку устранили, но во время экскурсий людей на «Миры» след от аварии, случившейся на дне Байкала, стали демонстрировать. В первых числах сентя­бря ударили аномальные холода, пошел снег, разыгрался шторм, а тут еще вышел из строя один из «Миров». Так как один аппарат на большую глубину опускать нельзя, полевой сезон 2009 года пришлось свернуть.

В первых погружениях «Миров» 2009 года помимо председателя По­печительского совета Фонда содействия сохранению озера Байкал Михаила Слипенчука, академиков и член-корреспондентов РАН приняли участие мо­лодые научные сотрудники Лимнологического института микробиологи Ольга Шубенкова и Александр Лихошвай, уже погружавшиеся в 2009 году. В день их нового погружения хотя и шел дождь, но стояло безветрие, и волны были небольшими. Пока палубная команда готовит глубоководные аппараты к ра­боте, молодые ученые проверяют приборы, с которыми предстоит работать на большой глубине.

А тем временем Михаил Слипенчук на импровизированной пресс-конференции журналистам озвучивает программу работ второго этапа экс­педиции. В новом сезоне она более объемна и продолжительна, рассчитана на три месяца. Для этого необходимо осуществить не менее 100 погружений. А это много, если иметь ввиду, что в сутки совершается только два спуска при восьмичасовой работе аппаратов под водой. При сильном шторме работы прекращаются во избежание аварии 2008 года, когда волна ударила «Мир» о борт «Метрополя» и сломала его боковой винт. Исследователи погружаются на дно Байкала по очереди, а пилотам Черняеву и Нищете приходится прово­дить в черной бездне озера все дни подряд.

Вот почему корреспонденты буквально задавили Евгения Черняева во­просами.

‑ Можете рассказать в общих чертах, как управлять аппаратом? С чем наглядно можно сравнить управление «Миром»? Похоже ли это, например, на управление автомобилем?

‑ Наверное, можно сравнить только с управлением другим подводным аппаратом, с машиной вряд ли можно сравнить. Да и с самолетом или верто­летом можно сравнить разве что по количеству тумблеров или джойстиков, по количеству оборудования само пилотирование в воде отличается, потому что оно медленное. Надо понимать, что все нужно делать с опережением. В воде совсем другая гидродинамика, не как в воздухе, и надо чувствовать все эти движения. В воде есть преломления изображения, есть некоторый обман ‑ так, когда выдвигаешь манипулятор, кажется, что ты попал на предмет, а это не так.

‑ Какая средняя скорость движения в воде аппарата?

‑ Все зависит оттого, передвигаемся ли мы в толще воды, чтобы выйти в намеченную точку, или же мы хотим обследовать дно. Если двигаемся со скоростью один узел (около 0,5 м/с), то дно проходится быстро, и можно заметить только более крупные предметы. Все зависит от нашего желания. Если хотим подробно исследовать дно, то надо двигаться со скоростью при­мерно пол-узла или останавливаться, если есть какие-то интересные объ­екты.

‑ А как вообще можно стать пилотом аппарата?

    Это   сложно,   надо   иметь несколько   профессий.   Я   ‑   инженер-электронщик, принимал участие в конструировании подводных аппаратов, как погружавшихся в 1977 году «Пайсисов», так и «Миров». У нас каждый человек ‑ конструктор или в механике, или в гидравлике, или занимается связью, или водолазом прыгает на аппарат. Невозможно взять сразу всех в аппарат ‑ и инженеров, и водолазов, поэтому человек должен совмещать не­сколько профессий.

‑ В какой точке земного шара вам бы еще хотелось побывать с аппара­тами «Мир»?

‑ Я очень большое удовлетворение получил, когда мы добрались до Се­верного полюса. Фактически мы прошлись по всем океанам, я только на Юж­ном полюсе не был. Вообще мне интересны любые точки, даже там, где я уже был. Вода устроена так, что видимость там не такая, как на воздухе, и каждый раз видишь что-то новое для себя. Например, на Байкале я 32 года назад по­гружался с «Пайсисами», и сейчас было бы очень интересно посмотреть и сравнить, ведь еще с тех времен помнишь какие-то вещи.

Но вот в конце первого дня работы из глубин Байкала всплывают «Миры», и журналисты переключаются к героям события Ольге Шубенковой и Александру Лихошваю, жадно ловя каждое их слово о впечатлениях от совершенного погружения.

‑ Сложно психологически пережить операцию, когда завинчивается на­глухо люк? ‑ спрашивает корреспондент газеты «Московский комсомолец» Светлана Самоделова.

‑ При первом погружении эмоции просто захлестывали. Мы чувствовали себя космонавтами! Это непередаваемые ощущения. Страшно не было, пото­му что мы понимали, что находимся в надежных руках профессионального и слаженного коллектива. «Миры» обслуживает команда из 30 человек, у них скоординировано каждое движение.

‑ Я радовался,‑ продолжает разговор Александр Лихошвай.‑ Ведь на погружение мы записывались в очередь на год вперед. Однако перед стартом стало немного не по себе. Представлял: над головой будет целый километр воды, а мы в маленькой двухметровой капсуле.

Волнения новичков понятны. На глубине на иллюминаторы обзора давит сила, равная весу двух тяжелых танков. Члены экспедиции любят проделывать такой фокус: за борт «Миров» цепляют капроновую сет­ку, заполненную пластиковыми стаканами. При подъеме наверх из разо­вых стаканов получается подобие маленьких рюмочек, расхватываемых на сувениры.

Мир гидронавтов на долгие восемь часов тесен. Диаметр кабины субма­рин всего два метра десять сантиметров. Как и космический корабль, он напичкан приборами и проводами. Не дай бог случайно задеть какой-либо рыча­жок, нажать кнопку или порвать сложную паутину соединений!

Чтобы пробраться в капсулу, нужно преодолеть узкий лаз по вертикаль­ной лестнице и найти место трем человекам, не мешая друг другу в работе. А когда экипаж состоит из людей тучных (а ученая братия старшего поколения почти вся такая), то ситуация напоминает сельдей в бочке.

Между тем тяжелый кран поднимает «Мир» над палубой платформы «Метрополь» и опускает его на воду практически под крышку люка. Матрос-водолаз ловко прыгает с резиновой лодки на корпус, отщепляет «пуповину» (так гидронавты называют трос, который соединяет аппарат с судном). Из ра­диорубки раздается команда на погружение. Пилот открывает клапаны забо­ра воды и балластные цистерны субмарины, и «Мир» со скоростью 25 метров в минуту начинает погружаться в черную зловещую бездну Байкала.

Журналисты спрашивают Ольгу Шубенкову, каковы условия жизнедея­тельности внутри замкнутого объема «Миров».

‑ Внутри аппарата создается атмосферное давление, и подается газовая смесь для дыхания. Место в центре предназначено для пилота, мы со вторым наблюдателем располагаемся на боковых диванах-банкетках напротив двух небольших иллюминаторов. После окончания фотической зоны ‑ куда еще проникает свет (а это где-то 100 метров) ‑ наступает вечная ночь, аппарат ныряет в гидрокосмос. И тогда включаются наружные прожекторы, которые освещают пространство в радиусе 10‑15 метров, и становится светло, как днем. Капсула по соображениям экономии электроэнергии не обогревается. А температура внутри сферы может упасть на дне до 10‑12 градусов, поэтому мы еще наверху под комбинезоны надеваем теплые вещи.

Семь часов, что мы провели под водой, пролетели незаметно. Конечно, жизнь в озере не такая насыщенная, как в морях, но и здесь есть на что посмо­треть! Первой из живых существ мы увидели прозрачную рыбку ‑ голомянку, которая обитает только в Байкале. Она завтракала, повиснув вниз головой,‑ собирала планктон, который поднимался вверх. Потом мы увидели множе­ство рачков-амфипод. Вся живность через иллюминатор казалась огромной, потому что его стекло, толщина которого составляет 18 см, увеличивало объ­екты в полтора раза.

Примерно так рассказывают о своих впечатлениях от глубинного мира Байкала все гидронавты-исследователи, дополняя картины своими профес­сиональными наблюдениями: геолог ‑ о строении дна и стенок котловины; биолог ‑ о формах и особенностях обитания живых существ; гидрохимик ‑ о составе водной массы; историк ‑ об артефактах деятельности людей в про­шлом и так далее. Все вместе составляет научный материал, который будет изучаться будущими поколениями исследователей. Я провожал в черную бездну Байкала десятки коллег по науке и записывал их впечатления, легшие в основу этой книги. Журналисты опубликовали сотни статей и озвучили немало телероликов, за что победители объявленного конкурса в июле 2009 года по­лучили право самолично погрузиться на дно Байкала, а М.В. Слипенчук вру­чил им сертификаты и нагрудные знаки гидронавтов-исследователей. Думаю, что после окончания экспедиции мы еще долго будем читать их восторженные отклики, а ученые - будоражить общественность планеты рассказами о сво­их открытиях. Понятно, что и моя книга охватывает еще не все этапы двух­летней экспедиции, преимущественно первого года работ, поскольку рано озвучивать хотя бы предварительные результаты продолжающихся исследо­ваний. Однако скажу, что по итогам только первой недели работ на «Мирах» 2009 года стало совершенно очевидно, что с закрытием Байкальского целлюлозно-картонного комбината вода в озере с осени прошлого года стала чище, флора и фауна «повеселели», его экосистема избавляется от стрессо­вой ситуации. Если поддерживать ситуацию, то можно говорить о реальном спасении озера Байкал за ближайшие годы.

Назад в раздел